Сядет ли в тюрьму подсудимый Павел Барбул за неправдивое сообщение о преступлении?

Обвиняемый в коррупции на оборонном предприятии написал лживый донос на журналистов.

В медиа-тусовке новый маленький переполох: Печерский райсуд Киева своим решением заблокировал доступ читателей к ряду интернет-изданий. Среди «забаненых» оказались крупные СМИ, такие как «Апопостроф» и «Главком», а также небольшие нишевые интернет-проекты наподобие CRiME и [громких дел].

Об этом пишет главный редактор [громких дел] Павел Шульц.

Инициатором блокировки стал Павел Барбул – бывший директор госкомпании «Спецтехноэкспорт» из структуры концерна «Укроборонпром». Павел Барбул ныне пребывает под судом по обвинению в коррупции на ранее вверенном ему госпредприятии, а заблокированные интернет-издания эту коррупцию активно освещали.

Как мы писали ранее, в декабре прошлого года Павел Барбул накатал заявление в полицию. Этот подсудимый гражданин безапелляционно заявил следователю, что ряд изданий и журналистов совершили относительно него деяние, предусмотренное ч.2 ст.182 Уголовного Кодекса. Это – нарушение неприкосновенности частной жизни, совершенное повторно и/или нанесшее существенный вред охраняемым законом интересам.

По логике Барбула получается, что пресса совершила уголовное преступление, описывая его, скажем так, трудовые будни на посту директора «Спецтехноэкспорта». Рассказывая о коррупционных процессах на госпредприятии и уголовном производстве против Павла Барбула. О подозрительном росте благосостояния этого героя и о его попытках скрыть активы, когда возникла угроза их ареста в рамках уголовного дела.

По такой логике все журналисты, пишущие на конфликтные темы, – преступники. Криминальные репортеры должны сидеть в тюрьме, поскольку, если продолжить ход мыслей Барбула, нарушают неприкосновенность частной жизни убийц и жулья.

Но эта логика никак не согласуется с законодательством. Закон говорит, что половая жизнь и сексуальная ориентация гражданина, его семейное состояние и внебрачные связи – конфиденциально, официально выдвинутые подозрения в преступлениях – нет. Информация о материальном благосостоянии гражданина охраняется законом, если только он не является или же недавно не был госчиновником, к рукам которого могли прилипнуть деньги налогоплательщиков. Именно поэтому чиновники обязаны подавать электронные декларации, доступ к которым открыт не только журналистам, а кому угодно.

Собственно, именно поэтому еще 10 марта следователь полиции, открывший уголовное производство, сам его и закрыл. Ну, не смог он найти в том, что журналисты выполняют свою работу и общественную функцию, состав преступления. Как бы того не хотелось Павлу Алексеевичу.

Но к тому времени Павел Барбул уже получил то, что хотел. 18 февраля судья Печерского райсуда Татьяна Ильева в интересах Барбула П.А. в рамках уголовного производства №12020100060003326, открытого по заявлению Барбула, выносит решение об аресте имущественных прав интеллектуальной собственности. Это вылилось 24 марта в блокировку доступа к дюжине сайтов крупнейшими интернет-провайдерами и мобильными операторами. В перспективе это может вылиться в блокировку доменных имен.

Оцените красоту игры: уголовное дело закрыто из-за отсутствия состава преступления, но имущественные права интернет-изданий в рамках этого дела арестованы. Для многих читателей закрыт доступ к информации, издатели теряют трафик и деньги на содержание редакций. Ради чего? Чтобы в свободном доступе в интернете остались лишь те статьи о Барбуле, которые оплатил (возможно) сам Павел Барбул?

Однако Павел Алексеевич, похоже, на достигнутом останавливаться не собирается. Как видно по записи на его страничке в Facebook, 18 марта он грозил привлечением к уголовной ответственности сотрудникам некоего нацсовета за, стоит полагать, не закрытие доступа к ненавистным Барбулу сайтам.

(Павел Алексеевич, для справки: прайсы «Народной правды» и «Обозревателя» находятся в свободном доступе, так что сумма, в которую вам обошлась публикация того пасквиля, не является конфиденциальной информацией. Как и признаки «заказной» публикации)

Кстати, об уголовном наказании.

В Уголовном Кодексе Украины существует статья 383. Называется она «Заведомо неправдивое сообщение о совершении преступления». По моему скромному мнению, с которым могут согласиться многие юристы, именно это совершил обвиняемый в коррупции Павел Барбул в декабре прошлого года, написав заявление на СМИ и журналистов в Печерское управление полиции. И обвинив их в нарушении неприкосновенности его, Барбула, частной жизни.

Если бы подобные обвинения выдвинул кто-то другой, его донос можно было бы списать на элементарное отсутствие правовой грамотности. Но Павел Барбул – профессиональный юрист, о чем не устает напоминать по поводу и без. Он не мог не знать, что собираемая и публикуемая журналистами информация о его выдающейся персоне не является конфиденциальной. То есть, никто неприкосновенность его частной жизни не нарушал.

Говоря прямо, Павел Барбул, скорее всего, в заявлении следователю на журналистов откровенно врал. А в этом уже просматриваются признаки деяния, предусмотренного ст. 383 УК. Более того – второй части этой статьи, которая предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до пяти лет. Ведь очевидно, что Павел Барбул, неся в полицию явно ложное заявление о якобы преступлении против его частной жизни, добивался (и таки добился) ареста в свою пользу с перспективой завладения имущественными правами интернет-изданий.

Павел Алексеевич как профессиональный юрист мог бы объяснить, что это означает для прокурора и суда. А это означает корыстный мотив, который отягчает вину и увеличивает срок наказания.

Павел Шульц, главный редактор [громких дел]